В зале полумрак, и вновь на сцену
Входим мы по воле режиссера.
В нашей пьесе роли неизменны,
Мы с тобой – хорошие партнеры.
Здесь, на сцене, я смеюсь и плачу,
Здесь, на сцене я солгать не смею,
Здесь, на сцене, я живу иначе,
От высокой страсти пламенея.
По своей ли, по твоей ли воле
От любви и нежности сгораю.
Мне не выйти уж из этой роли,
Я от боли корчусь, я играю…
Я свою выплескиваю душу,
Я иду вразнос, я умираю…
Пред глазами сцена моя кружит.
Как я замечательно играю!
Мы аплодисментам знаем цену…
К моему приникнув изголовью,
Ты со мной живешь на этой сцене,
Сцене, переполненной любовью.
Зал внимает, зал не рукоплещет
Зал ведет себя порой бестактно…
Все уйдут, когда наступит вечер,
И когда закончится спектакль.
А потом, смывая грим постылый,
Ты в гримерке скажешь мне устало:
«Ты сегодня был в ударе, милый,
Только, знаешь, оптимизма мало…»
Одевая маску лжи привычной,
За очками я глаза упрячу.
Мы примерны. Мы блюдем приличья.
Это дождик – ты совсем не плачешь…
Мы уходим оба в дождь осенний,
Будничный и серый до отчаянья.
Кончен день. Жизнь и любовь - на сцене,
Здесь они – фигуры умолчания.